В праздник Сретения Господня, в рамках празднования Дня православной молодёжи, в актовом зале Томской духовной семинарии состоялась долгожданная встреча молодёжи Томской области с Владыкой Силуаном, епископом Колпашевским и Стрежевским. Встреча с архиереем была для молодёжи уже не первой и потому участники молодёжных клубов, помня об опыте прошлых встреч, начали готовиться к ней заранее. Ими было подготовлено более 160 вопросов, касающихся духовной жизни и того, как, оставаясь христианином, жить в современном мире. На наиболее важные из этих вопросов и ответил Владыка Силуан.
— Что Вы как церковный иерарх ждёте от православной молодёжи?
— В первую очередь, чтобы молодёжь научилась любви, то есть тому, к чему, казалось бы, молодёжь итак стремится и что естественно для молодости. Но при всей естественности этого глубокого чувства, современный мир бесконечно далёк от той любви, о которой свидетельствует Божественное Откровение. Истинная любовь черпает свои силы в Боге, и поэтому любовь совершенная — это любовь ко Христу — к Богу, пришедшему в этот мир, ведь Бог есть Любовь. Если мы окажемся неспособны оценить любовь Бога, любовь совершенную, то мы не найдем в себе сил любить и друг друга. А «любящим Бога, — как говорит слово Божие, — …все содействует ко благу» (Рим. 8, 28). Поэтому, если в молодых сердцах будет это главное духовное состояние, то всё остальное: и личная жизнь, и забота друг о друге, и служение в Церкви, и деятельность в этом мире, — будут совершенны. А если не будет этого главного, то всё остальное окажется напрасным.
Мне хотелось бы напомнить замечательные слова апостола Павла: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1-3).
Ни вера, ни знание, ни мученический подвиг не имеют без любви никакого значения. Это то, с чего нужно начинать, чтобы стать святым, потому что святость — это некая полнота совершенства. А слово Божие совокупностью совершенства именует именно любовь (Кол. 3, 14). Но для этого нам нужна среда, где подлинная, духовная, любовь возрастала бы, созидалась в нашем сердце. И такой средой на земле является Церковь.
Церковь, в лице святых Соборов и Святейшего Патриарха, формулирует перед нами одну из важных задач — это возрождение общинного строя церковной жизни. Но что такое община? Наиболее близким аналогом общины в нашей повседневной реальности является семья. Церковный приход становится общиной, когда все его члены начинают воспринимать друг друга как отца и мать, сына или дочь, брата или сестру. Тогда приход становится тем, что описывает книга Деяний святых апостолов, когда говорит о первохристианской общине: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и …все у них было общее» (Деян. 4, 32). Когда у нас также будет одно сердце и одна душа, мы и достигнем своей цели.
Конечно, есть множество средств, для достижения этого. Прежде всего, в основе жизни общины лежит богослужение: Церковь — это прежде всего молитвенное единение с Богом. Но, конечно, богослужением жизнь общины не может ограничиваться. И мы видим, что для первых христиан богослужение было не средой, в которой они находили лишь утешение лично для себя, а источником сил для служения ближнему.
Так мы и должны воспринимать богослужение — мы должны в нем черпать духовные силы для того, чтобы исполнять заповеди Божии, ибо для исполнения заповедей Божиих одних человеческих сил недостаточно. А главной заповедью является заповедь любви, в которой, по слову Спасителя, заключается весь Закон Божий (Мф. 22, 40). Поэтому, если мы живем полнотой богослужебной, молитвенной, таинственной жизни Церкви, то мы исполнены этих духовных сил и имеем способность быть чадами Божиими, послушными Его святой воле и хранящими Его святые заповеди.
— Что значит воцерковиться?
— Это одновременно и простой, и сложный вопрос. Простота его в том, что есть внешние признаки церковности. К ним относится, прежде всего, регулярное посещение храма и участие в богослужении. По заповеди Божией, мы должны это делать, как минимум, один раз в неделю (Исх. 20, 8), то есть быть на Всенощном бдении в субботу вечером и на Божественной литургии в воскресенье утром. Помимо этого, необходимо причащаться, и если мы обратимся к преданию церковному, засвидетельствованному, в том числе и канонами Вселенских Соборов, то нормой для церковного человека является причащение не реже одного раза в три недели.
Также необходимо соблюдать посты: как продолжительные, так и установленные в среду и пятницу, поскольку пост — это не телесная только диета, а исповедание нашей веры: в среду Христа предали, в пятницу Его распяли. И мы почитаем эти дни светлой скорбью: скорбью — потому что человеческий род явил своё недостоинство, свою низость, но светлой, потому что страдания Спасителя стали точкой отсчета обновления всех нас, духовного возрождения созданного Богом человечества.
Признаком церковности является и неопустительное совершение ежедневного домашнего молитвенного правила, минимальный объем которого состоит из утренних молитв и молитв на сон грядущим, а также молитвословий перед трапезой и после нее. Наряду с этим необходимо каждый день читать Евангелие.
Это всё внешние, формальные признаки воцерковления, но если мы не будем делать этих простых внешних вещей, то мы не приобретём и внутреннего содержания — духа церковности. А дух этот выражается, в первую очередь, в теплом, сердечном отношении к Церкви, к храму, к святыням, в основе которого и лежит любовь ко Христу.
Во-вторых, церковность выражается в определенном умонастроении, то есть определенном образе мыслей. Церковный человек смотрит на окружающий мир под особым углом зрения, видя в своей жизни действие Промысла Божия, а в окружающих людях не преступников и врагов, но созданий Божиих, призванных, как и мы, к вечной жизни, то есть образ Божий, обладающий глубоким духовным потенциалом, но, к сожалению, не всегда раскрывающимся.
И, конечно, воцерковление означает исполнение воли Божией, то есть хранение Его святых заповедей.
Церковный человек становится духовным человеком, и, по слову Священного Писания, судит обо всем, а о нем судить никто не может (1 Кор. 2, 15), поскольку духовное видение мира — это наиболее объективное к нему отношение. Ведь в мире, созданном Богом, помимо видимой, вещественной реальности есть реальность духовная. Игнорирование её означает, что человек, смотря на мир, не видит его таким, какой он есть на самом деле. По мере нашего воцерковления мы должны становиться духовными людьми, и об этом свидетельствует особое духовное воззрение на вышеназванные вещи.
— Что для вас означает счастье?
— На мой взгляд, счастье это некий человеческий аналог такого свойства Божественной жизни, как вседовольство. Бог — вседовольное Существо. Это означает, что Он ни в чем не имеет нужды, ибо Он совершенен. Так вот, счастье должно представлять собой некую полноту человеческого существования, подобно полноте существования Бога.
Но что значит полнота человеческой жизни? В ней должно быть преизобилие всех благ? Как показывает опыт, наличие множества материальных благ не делает человека счастливым. Самоубийства, совершаемые от отчаяния, встречаются и в среде очень богатых людей.
Счастье — это не количественное понятие, а качественное. Человеку важно не все иметь, а то, что утолит его сердечную жажду. Каждый из нас уникален, и у каждого о чем-то своем болит сердце, не всегда мы даже можем рационально сформулировать, чего жаждем. Но утоление этой самой глубинной, из самых недр идущей тоски и есть полнота бытия, и есть счастье.
А что может быть более глубоким, чем жажда Бога в человеке? Потому мы и не находим счастья ни в чем земном, потому что ни в чем земном человек обрести его не может. Что такое человек? Это образ Божий, а Бог — это бездна, Он не имеет границ. Будучи образом безграничного, бездонного Бога, человек тоже в каком-то смысле бездна. И ничто ограниченное, конечное, взятое из материального мира никогда ее не наполнит: бездне нужна Бездна. В Святой Псалтири есть замечательное выражение: «Бездна бездну призывает» (Пс. 41, 8). Вот в Ком мы должны искать наполнение своей внутренней бездны.
Путь к счастью парадоксален. Эквивалентом русского слова «счастье» в славянском языке является «блаженство». Наверное, многие из вас читали в Евангелии от Матфея заповеди блаженства (Мф. 5, 3-11). В них и указывается путь к подлинному счастью. И этот путь неожидан.
«Блаженны нищие духом» — не богатые житейскими богатствами, а нищие духом. Это очень верно, нужно обнищать своим, человеческим, духом, чтобы стать способным вместить богатство духовное, то есть самого Бога.
«Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Конечно, слезы слезам рознь. Можно плакать от обиды, от нереализовавшихся страстных желаний, и это не будет тем плачем, который приводит к блаженству. Но есть другой плач, который преподобный Иоанн Лествичник, великий учитель духовной жизни, называет радостотворным, то есть таким плачем, который производит радость. Это плач о разлуке с Богом, плач о своей духовной нищете, о своем недостоинстве. Это тот плач, который должен быть содержанием нашего покаяния.
«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Мир призывает человека брать от жизни все. Призывает утверждать себя перед другими людьми, не считаясь с ними. Гордость считается признаком силы и могущества, но это заблуждение — нет ничего более бессильного, чем гордость. А вот кротость — это и сила, и могущество. Кроткий человек обладает полнотой мира души, его ничто не может поколебать, никакое испытание. Разве гордый может выдержать все испытания? Обязательно найдется такое, которое его сокрушит. Кроткого же сокрушить ничто не может, он как скала перед волнами жизненных испытаний. И так далее…
Читайте Евангелие и будьте готовы, что путь к счастью — это путь трудов, а порой и скорбей, духовной нищеты и плача. На земле ничто подлинно настоящее не дается без труда. А счастье — это самое большое сокровище, значит, потрудиться нужно изо всех сил.
— Как православному человеку в эпоху потребления не стать потребителем?
— Что такое быть потребителем или не быть им? Это не значит отказаться от потребления каких-то предметов этого мира, достижений человеческой цивилизации, научно-технического прогресса. Это не означает уйти в глушь лесов и там, ничего не имея, молиться Богу. Далеко не все на это способны. Все-таки в основе любого внешнего действия и образа жизни должно лежать призвание Божие. Не всех Господь призывает к пустынножительству. Большую часть Он призывает к жизни в мире, к семейной жизни, и эта жизнь должна быть тоже свидетельством нашей веры. Веры, противоположной духу потребления.
Стратегия христианина заключается в том, что выражено словами Священного Писания, которое призывает христиан быть пользующимися миром, как не пользующиеся (1Кор. 7, 28). То есть, с одной стороны, пользоваться достижениями цивилизации в меру необходимости, а с другой, не иметь к этим достижениям избыточной привязанности или, говоря языком православной аскетики, пристрастия.
Мы должны ограничиваться необходимым. Мы имеем телесные потребности и то, что их удовлетворяет — этого достаточно. Избыточным является то, что превосходит эти потребности. В современном мире, в мире информационных технологий необходимым является компьютер, сотовый телефон. Но вот какой сотовый телефон и какой компьютер? Как правило, сегодня даже очень простые модели отвечают нуждам повседневной жизни человека, а когда каждый год покупается новый девайс, то это становится уже страстью. Это потребление ради потребления.
— Должна ли православная молодёжь быть активной в современной жизни, активно участвовать в экономической и политической жизни страны? Или задача православного христианина во внутренней работе над собой, а мир только отвлекает его от этой задачи?
— Между активностью в этом мире и углубленной духовной жизнью нет принципиального противоречия. Эти вещи не исключают друг друга, а скорее дополняют. Люди призваны и должны быть активными участниками всех процессов общественной жизни. Я глубоко убежден, что христианин должен быть сознательным и активным гражданином. Он должен реализовывать свою гражданскую позицию в политической и общественной сферах. Он должен принимать участие в благоустройстве и экономической жизни нашей страны и может этим заниматься на любом поприще: и в бизнесе, и на государственных предприятиях.
Но качество этой внешней деятельности будет зависеть от качества внутренней, духовной жизни. Если человек живет полнотой духовной жизни и имеет верный критерий человеческого существования — Христа, тогда он привносит те ценности, которые засвидетельствованы в Божественном Откровении, и в свою внешнюю жизнедеятельность. Если он боится Бога, любит Его, то не нужно приставлять к такому человеку полицейского, чтобы он где-нибудь без присмотра не совершил какой-нибудь проступок или даже преступление: не украл из казны деньги, не брал взяток, не выпускал некачественную продукцию. Регулятором его внешней активности будет собственная совесть. Она не позволит ему сделать что-либо недолжное, предосудительное, греховное, потому что в основе совести лежит вера, притом, вера живая, ощущение присутствия Бога в нашей жизни.
Человек духовный никогда не позволит себе обогатиться за счет других, потому что правда Божия, заповеди Божии к чему нас призывают? Каждый должен искать не своей пользы, но пользы ближнего (1 Кор. 10, 24). Вот норма духовной жизни! Когда мы ее нарушаем, мы становимся бездуховными людьми.
Этой нормой руководствовались наши предки, и это привело к тому, что перед Первой мировой войной Россия была на гребне экономического подъема. А в наше время, когда наши сограждане руководствуются часто эгоистическими побуждениями, мы видим, что люди разучились верить друг другу. Не верят ни врачам, ни полицейским, ни производителям разных материальных благ, ни, тем более, власть имущим. Они никому и ничему не верят! И это неверие приводит к тому, что отсутствует общественное единство. Общество и политическая реальность превращается в нечто хаотическое, раздробленное и, очевидно, что в такой среде очень трудно добиться положительных долговременных результатов.
Так что нужно быть активными и привносить в современный мир наше христианское содержание.
— Какими методами можно привести ребенка к осознанию выбора веры, кроме как быть личным примером?
— Я могу говорить об этом косвенным образом, скорее, с пастырской точки зрения, поскольку я монах. Хотя духовная жизнь во всех людях, не зависимо от внешних условий их существования, развивается по одним и тем же законам.
Прежде всего, нужно прививать ребенку осознанное отношение к жизни. Осознанное, значит, ответственное, то есть жить в полноте ответственности за каждый прожитый день, за каждый свой шаг. Если ребенок что-то делает или хочет что-то сделать, а вы не согласны, и он при этом твердо стоит на своем, я думаю, разумнее всего было бы, если это не связано с риском для его и для вашей жизни, допустить ему поступить, как он хочет, пусть даже это ошибочно на ваш взгляд. И когда он придет к результату и поймет свою ошибку, составить с ним на эту тему разговор. Так постепенно приучать его думать о последствиях всех своих шагов, каждого своего поступка.
Не хватает современным людям осмысленного отношения к жизни, и поэтому ими так легко манипулировать. Вера это не какое-то поверхностное психологическое увлечение, это и не абстрактное, хотя и верное, убеждение ума, но это,- что важнее всего,- некий внутренний духовный опыт. Правильней всего было бы назвать веру чувством Бога. Так вот, когда есть осмысленное отношение к своей жизни, и когда есть опыт веры, духовный опыт жизни во Христе, то есть надежда, что, возрастая, ребенок сделает осмысленный выбор в пользу веры.
Будучи ребенком, маленький христианин уже имеет духовный опыт, но когда возрастает, если он не приучен к осмысленной жизни, тогда его разум вступает в противоречие с опытом сердца. И не всегда сердце может защитить себя доводами разума, если нет навыка к осмыслению своей жизни. А если такой навык появится, то ребенку будет легче выстоять под напором нецерковных аргументов, которые будут вносить в его сознание духи злобы, общественное мнение, часто лежащее за пределами Церкви и противоречащее церковным ценностям; телевидение, интернет и множество других вещей.
Очень важно, чтобы ребенок, подросток, юноша, имел силы отстоять свое духовное сокровище.
— Каким образом должна осуществляться работа православного миссионера?
— Миссионерское служение одно из самых сложных, в том смысле, что оно требует твёрдого духовного стояния на основании своей веры. К сожалению, мне приходилось общаться с такими людьми, которые очень ревностно брались за миссионерское делание, но результаты этого делания были трагическими. Один такой неофит-миссионер, лично мне знакомый, недавно обратившись к вере, но еще не утвердившись в ней, как должно, слишком рьяно начал свидетельствовать о православии людям, находящимся вне Православной Церкви, а в итоге сам от нее отпал.
Миссионерское делание требует и духовной крепости, и большой рассудительности, то есть чувства меры. Потому что не все равно, как мы свидетельствуем о Боге: можно так свидетельствовать, что люди от нас разбегутся. Мне приходилось сталкиваться с такими случаями в 90-е годы, когда в один чукотский поселок приехал ревностный миссионер. На объявление о том, что будет говориться о Православии, о вере, пришло достаточно много людей. И как вы думаете: о чем он начал говорить с людьми, которые никогда не открывали Евангелие, не знали десяти заповедей, максимум только две: не убей и не укради, и уж тем более не знали заповедей блаженства, но имели глубокую духовную жажду об этом слышать? Он начал рассказывать о Страшном суде и о воздаянии грешникам. То есть этот миссионер начал не с позитивной картины христианского мироотношения, а с запугивания. И, к великому сожалению, но вполне ожидаемо, большинство из тех людей, что пришли его послушать, сохранили очень негативное впечатление от первой встречи с Православием.
Мы не должны следовать подобному примеру. Конечно, память смертная, память о Страшном суде — это добродетель, очень важное и необходимое духовное качество. Но это не то, что нужно давать с самого начала. Это та добродетель, которая предполагает определенную духовную зрелость, а духовным младенцам, тем, кто еще только-только вступает на путь к Богу, нужно говорить о самом главном, что дает человеку общение с Богом. А дает оно — ту полноту жизни, которая на языке Священного Писания именуется жизнью вечной, жизнью с избытком, и которая должна начинаться уже здесь на земле. Церковь является той средой, где эта жизнь начинается и развивается в каждом из нас. Поэтому православный миссионер должен быть причастен к этой жизни, должен быть способен свидетельствовать о ней не только на словах, но и своим примером, самим собой.
В свое время, когда я был молодым священником и объезжал Чукотку, в каждом поселке нужно было совершать богослужения, крестить людей, общаться с ними, исповедовать, притом все это были люди совершенно нецерковные, но с горячей духовной жаждой. Я воспринимал как некую проблему вопрос о том, что значит быть миссионером, что должно быть в основе этой миссионерской деятельности, которой я занимался. И я для себя нашел ответ в словах апостола Павла: «слово мое и проповедь моя, — говорит он, —не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор. 2, 4). Это, конечно, не значит что не должно быть слов и человеческой мудрости, но за ними всегда должно быть явление духа и силы. А явить дух и силу мы можем собой только в той мере, в которой сами причастны к Духу Божьему, к Его силе благодатной через свою духовную жизнь и через активную борьбу с грехом в самих себе. Поэтому хорошим миссионером может быть только хороший христианин. Это первое.
И, конечно, нет такой аудитории, куда мы не могли бы прийти или которой мы должны были бы бояться. Устами апостолов Господь призывает нас свидетельствовать и сеять везде: и на пути, и на камнях, и посреди терний, авось где-нибудь и прорастет.
Так что мы должны иметь некоторую решимость в миссионерской деятельности, но с учетом внутреннего, духовного своего устроения и с большой рассудительностью.
Подготовила: Олеся Мазалова.
Фото: AlisherFoto, Павел Сушил.
Владыка Силуан: «Если мы окажемся неспособны оценить любовь Бога, то мы не найдем в себе сил любить и друг друга». По итогам встречи епископа Колпашевского и Стрежевского Силуана с молодежью// «Томские епархиальные ведомости», 2015г, №2.